– Гордон, не сейчас, – предупредительно остановил он. – Сейчас у нас есть проблемы посерьезнее.

– Что?! Посерьезнее, чем банши с нашим родовым перстнем на пальце?!

– Она себя контролирует, – безмятежно кивнул Виктор. – А вот Хиткович, кажется, уже нет! Какой у нее уровень магии?

– Слабенький, – отозвалась Савье. – Иногда даже огонь не могла разжечь.

– Тогда, боюсь, мы в полной заднице, – мрачно выдал Фенир-младший.

– Попросила бы вас! – Савье закатила глаза. – Да сколько можно слушать эти непотребства, мы ведь воспитанные люди…

– Воспитаннее некуда, – кивнул Виктор. – Не лезем в чужие жизни, пока не попросят. А меж тем у нас под носом девочка активировала мощнейшую темную силу, пропустила ее через себя и питала все это время собственными ресурсами. И ладно я – мне никогда не было свойственно интересоваться кем-то, кроме себя. Но вы! Как не поняли, что ваша обожаемая ученица – корм для дохинай?!

– Что? – Савье пошатнулась.

Вместо того чтобы “ловить” ее или хотя бы поддержать, Гордон Фенир обошел преподавателя, приблизился к брату и отнял у того книгу. Глядя в глаза Виктору, он спросил:

– Что еще я должен знать?

Я почувствовала слабость в ногах.

Никто не мог предположить, где сейчас Хельга. Кроме меня. Ведь я видела ее прошлое и открыла для себя мотив. А еще место, где все начиналось для Хиткович – там обязано было и закончиться. Теперь она находилась во власти дохинай и наверняка держала путь в родной город, на кладбище. К могиле прабабки…

Но, рассказав им подробности о своих видениях, я поставлю окончательную точку в неминуемом приговоре. Все поймут – мой “дар”, он же проклятье, на последней стадии и пора вызывать Пастырей. Ведь одно дело подвывать и пугать других, и совсем другое – сказать им: “Я – банши уже почти пять лет. Возрожденная. Опасная. Та, у кого не осталось времени… Приговоренная”. Пришла пора прощаться со всеми…

Тоска разлилась по телу горячей волной. Потому что именно теперь было по-особенному жаль умирать. Из-за него… Мне так хотелось еще немного попререкаться с магистром, услышать снова его язвительные замечания, смотреть в глаза, так быстро меняющие настроение. Пропало желание бежать и скитаться. Я осознала, что дни сочтены…

Лишь две вещи теперь были важны: найти и обезвредить дохинай Хельги и… доказать Виктору, что не всегда нечисть – гадость. Хотя, кажется, он и без того это понял.

– Она на кладбище, на могиле Франциски Орунд, – сказала я, с силой сжимая кулаки. Ногти впились в кожу…

– С чего вы это взяли, мисс Чарльстон? – обратился ко мне Гордон Фенир.

– Просто предположение, – ответил за меня Виктор, качая головой и отвлекая внимание на себя.

– Я не просто кричала, господин ректор, – проговорила, глядя на мужчину с печальной улыбкой. – Дело в том, что уже несколько недель, как меня стали посещать видения. Четкие и правдивые. Сегодня… сейчас я видела особенно яркое. Я знаю, почему Хельга стала такой. И знаю, где она сейчас.

– Чарльстон! – мисс Вильсон прижала руки к груди. – Элизабет! Что ты говоришь?!

– Правду.

– Но это значит… Значит, мы рискуем, находясь с вами! Вы в шаге от сумасшествия! – Савье зажала рот рукой, потом мотнула головой и попросила: – Только не волнуйтесь, мисс Чарльстон! Мы не причиним вам зла… Не нужно кричать…

Она попятилась к двери.

– Стоять! – рявкнул Виктор, и рука его потянулась вперед, а в ней появился призрачный посох. – Никто не будет докладывать о даре Лизбет! Пастыри ждали пять лет и еще подождут! Она себя контролирует! Этот день еще наш. И точка. Сейчас важнее, что у нас ваша ученица – сгусток темной энергии, который вот-вот разнесет на части! И это вы ее проморгали!

– Я?! – обалдела Савье.

– Вы! – немилосердно припечатал Виктор. – С вашим опытом не заметить, что девочка практически “съедена” нечистью – преступление! Поэтому мы все отправляемся за ней.

– Я с вами, – кивнула мисс Вильсон. – И предлагаю позвать еще нескольких магистров…

– Нельзя терять ни минуты! – рявкнул ректор. – Пошлю вестников по дороге.

– Это трата магического потенциала, – заупрямилась мисс Вильсон.

– Позвольте мне…

Мы все обернулись и удивленно посмотрели на Миртона Енигана. Про парнишку благополучно успели забыть.

– Только скажите, кого отправить следом. Я найду, передам просьбу…

– Так и поступим, – согласился Гордон Фенир…

* * *

Карета тряслась по ухабам и кочкам – Виктор Фенир попросил ехать по старой дороге в Гривельпул. Она была гораздо хуже новой, зато короче. Я почти все время пути прятала взгляд и старалась ничем не привлекать внимание, но – увы – интереснее банши в нашей карете никого не было.

– И каково оно? – не выдержав, пристала ко мне Савье, сидящая напротив. – Зов предков. Что вы чувствуете?

– Прекратите, – поморщился Виктор, сидящий рядом и крепко держащий меня за руку.

– И это вы мне говорите? – поразилась профессор. – А как же научный интерес? Я слышала, вы нашли нескольких потомков русалок и выкупили их тела, чтобы препарировать сразу после смерти. А тут… – На меня махнули рукой.

– А тут у нас леди Элизабет Чарльстон! – вмешалась мисс Вильсон, сидящая с другой стороны от меня и обнимающая за плечи. – Девушка, на которую обрушилось столько горя разом, что проснулся страшный дар! Завтра это можете быть и вы!

– Почему это я? – нахмурилась Савье. – У меня нет нечисти в роду! Если и испытаю горе, то…

– То можете отправиться на могилу к чистокровному человеку, – усмехнулся Виктор, – и там реветь, проклиная тех, кто навлек на вас беду. Как ваша любимая Хиткович.

– Да что это такое! Она не моя! – всплеснула руками Савье и взглядом попросила поддержки у сидящего рядом Гордона Фенира.

Я же в это время с ужасом посмотрела на Виктора. Впервые за все время поездки. Прямо в глаза.

– Откуда ты знаешь? Я ведь не рассказала про проклятие. И почему…

– Ты показала, – пожал плечами он. – И не впервые.

– Ох. – Я закрыла рот ладонью, понимая простую истину: он знал раньше. Знал, что я банши. Сопоставил все, намекал, но не предал…

А ведь обязан был. Серые Пастыри не терпят неподчинения…

– Виктор! – Фенир-старший выглядел как бог грома и молнии, казалось, еще чуть-чуть, и из его глаз посыплется нечто, разящее наповал… И смотрел он при этом не на меня, не на брата…

– Я не расскажу, – тихо проговорила мисс Вильсон. – Хоть и принадлежу к Серым Пастырям почти всю свою жизнь. И буду просить за тебя, Элизабет…

Она посмотрела на меня с грустной улыбкой, погладила по голове, как делала это в детстве, когда они так дружили с мамой.